Она родилась 18 августа 1921 года в Москве. Тогда о небе мечтали многие. Вдохновленные подвигами Валерия Чкалова, Михаила Громова и Георгия Байдукова, а также женщин-авиаторов Марии Расковой, Валентины Гризодубовой, Полины Осипенко, юноши и девушки устремлялись в аэроклубы. Лидия Литвяк не стала исключением. С 14 лет занималась в аэроклубе. В 15 лет она уже совершила свой первый самостоятельный полет. В 19 лет закончила Херсонскую авиашколу. Почему Херсонскую, а не родную Московскую? Дело в том, что в 1937 году ее отца, железнодорожника Владимира Литвяка арестовали. Как дочери «врага народа» Лиде не светила учеба в авиационном училище. И девушка предпринимает умный и неожиданный шаг: она не стала отрекаться от родного отца, просто устроилась рабочей в геологическую экспедицию на Крайний Север и по быстрому свалила из Москвы, подальше от бдительных чекистских глаз. Когда Ежова сняли и репрессии немного поутихли, она вернулась из экспедиции, но не в Москву, а к родственникам в Херсон. Там и закончила авиаучилище летчиков-инструкторов. Работала в Калининском аэроклубе – подготовила 45 летчиков.

С первых дней войны Литвяк пыталась попасть на фронт. А когда узнала о том, что известная лётчица Герой Советского Союза Марина Раскова приступила к формированию женских авиаполков, быстро добилась своего. Опять схитрила, приписав к имевшемуся налёту дополнительные 100 часов, и получила назначение в авиагруппу истребителей. Изначально планировалось создать один женский полк, но желающих собралось на целую армию. И тогда сформировали три полка: 586-й истребительный, где девушки должны были летать на Як-1, 587-й бомбардировочный на Пе-2 и 588-й ночной бомбардировочный на легких У-2, летчиц которого фашисты назовут «Ночными ведьмами».

В 1942 году Лидия Литвяк или как ее все называли Лиля, была зачислена в состав 586-го истребительного авиационного полка противовоздушной обороны. Службу, как и некоторые другие лётчики, не имеющие диплома о выпуске из военного училища, изначально проходила в звании сержанта. Быстро освоила истребитель Як-1, по признанию ветеранов, довольно сложный самолет в пилотировании, особенно модели ранних модификаций.

Но женщина и в небе остается женщиной. По характеру Лиля больше напоминала кокетливую Женю Дементьеву, а не суровую и неприступную Лидию Литовченко: любила духи и наряды, постоянно нарушала устав украшая свою форму, шила летящие шарфики из парашютного шелка, а в кабине своего Яка тайком от начальства пристраивала букетик полевых цветов. Всю ночь не спала, отпарывала мех со своих унт, чтобы сделать себе модный воротничок на комбинезон. За что и получила нагоняй и гауптвахту от суровой Марии Расковой.
Свои первые боевые вылеты отважная лётчица совершила в составе 586-го женского истребительного авиаполка весной 1942 года в небе Саратова, прикрывая Волгу от налётов вражеской авиации. С 15 апреля по 10 сентября 1942 года выполнила 35 боевых вылетов на патрулирование и сопровождение транспортных самолётов с важными грузами. В августе 1942 года, она в группе со своей подругой Катей Будановой отправила к земле вражеский бомбардировщик «Юнкерс» Ju-88.

10 сентября 1942 года, в составе того же полка, прибыла под Сталинград. Уже во втором вылете сбила бомбардировщик «юнкерс», затем выручая свою подругу Раю Беляеву, у которой кончились боеприпасы, заняла её место и после упорного поединка подбила «мессер» за штурвалом которого находился немецкий летчик-ас, одержавший 30 воздушных побед, кавалер Рыцарского креста лейтенант барон Ганс Фусс. Он успел на парашюте выпрыгнуть из горящей машины и попал в плен. Когда титулованному летчику представили ту, которая "свергла" его с небес, он обомлел, посчитал, что его разыгрывают. Однако Лидия не растерялась и описала детали боя, которые могли знать только они оба. Барон, молча, снял с руки золотые часы и подарил их необычной девушке. После этого боя на борту своего самолета Лидия попросила нарисовать белую лилию. Тогда же за ней закрепился и позывной «лилия-44». Так и расцвела «белая лилия Сталинграда».
Вскоре несколько девушек-летчиков, в том числе и Лилю перевели в 9-й гвардейский истребительный авиационный полк (ГИАП) — своеобразную сборную лучших летчиков, созданную для завоевания превосходства в воздухе. Женское истребительное звено просуществовало недолго. Его командир, старший лейтенант Р. Беляева, вскоре была сбита и после вынужденного прыжка с парашютом долго лечилась. Вслед за ней выбыла из строя по болезни М. Кузнецова. В полку остались только 2 лётчицы: Лидия Литвяк и Екатерина Буданова. Вскоре Лидия сбила ещё один бомбардировщик. Новыми боевыми победами была увенчана их слава, и после перевода 8 января 1943 года в 296-й истребительный авиационный полк. К февралю Литвяк выполнила 16 боевых вылетов на сопровождение штурмовиков, разведку войск противника и прикрытие наших наземных войск.

В одном из боев её «Як» был подбит, и Лидия совершила вынужденную посадку на вражеской территории. Выскочив из кабины она, отстреливаясь, бросилась бежать от приближающихся к ней немецких солдат. Но расстояние между ними быстро сокращалось. Вот уже последний патрон остался в стволе... И вдруг над головами противника пронесся наш штурмовик. Поливая немецких солдат огнём, он заставил их броситься на землю. Затем, выпустив шасси, спланировал рядом с Лидой и остановился. Не вылезая из самолёта, лётчик отчаянно замахал руками. Девушка бросилась навстречу, втиснулась пилоту на колени, самолёт пошёл на взлёт и вскоре Лида была в полку...
23 февраля 1943 года Литвяк вручили новую боевую награду - орден Красной Звезды. Чуть раньше, 22 декабря 1942 года, она была награждена медалью "За оборону Сталинграда".
Боевые вылеты, жестокие воздушные бои, новые победы. И любовь. В полку она встретилась с бравым летчиком, Героем Советского Союза, Алексеем Соломатиным и стала его ведомой и любимой. 22 марта в районе Ростова-на-Дону уже младший лейтенант Лидия Литвяк участвовала в перехвате группы немецких бомбардировщиков. В ходе боя ей удалось сбить один самолёт. Заметив шестёрку Me-109, вступила с ними в неравный бой, давая своим боевым товарищам выполнить боевую задачу. «Её машина держалась в воздухе буквально на честном слове и на одном крыле. Сама Литвяк получила ранение в ногу, но всё же сумела привести самолёт на аэродром», вспоминали ветераны. Ее отправили в госпиталь, затем — домой, восстанавливаться. Но через две недели Лиля вернулась в полк и вновь взмыла в воздух. И в тот же день Алесей Соломатин сделал ей предложение. Теперь они стали мужем и женой, брак зарегистрировал командир полка.
Но часто недолгим бывает счастье на войне. 21 мая 1943 года Герой Советского Союза капитан Алексей Соломатин, летчик-ас сбивший 13 самолётов противника лично и 16 — в группе, погибает. Причем не в бою, а во время учебного вылета. «При стрельбе по щитам на высоте 200 метров с углом 15–20° сделал левую бочку с опусканием носа, и в положении вверх колёсами на высоте 50 метров ударился о землю в центре аэродрома Поповка». Погиб на глазах любимой жены и верных товарищей.

Лидия ожесточилась, ей предлагали отдохнуть, но она упрямо рвалась в бой. В те дни на участке фронта, где действовал полк, немцы эффективно использовали аэростат - корректировщик. Неоднократные попытки сбить эту "колбасу", прикрываемую сильным зенитным огнём и истребителями, ни к чему не приводили. 31 мая, Лиля поднявшись в воздух прошла вдоль линии фронта в сторону, затем углубилась в тыл противника и на аэростат зашла уже из глубины вражеской территории, со стороны солнца. Скоротечная атака длилась менее одной минуты!...
16 июля шестёрка наших "Яков" завязала бой с 30 "Юнкерсами" и 6 "Мессерами" сопровождения, пытавшимися нанести удар по нашим войскам. В этом бою Литвяк сбила лично один вражеский бомбардировщик Ju-88 и подбила истребитель Ме-109. Но был подбит и её самолёт. Преследуемая противником до самой земли, она сумела посадить свой "Як" на фюзеляж. Наблюдавшие за боем пехотинцы прикрыли огнём её приземление. А когда увидели что смелый и отчаянный летчик - хрупкая, белокурая девушка пришли в изумление. Невзирая на лёгкие осколочные ранения в ногу и плечо, Лиля отказалась ехать лечиться.

В конце июля — начале августа 1943 шли тяжёлые бои по прорыву немецкой обороны на рубеже реки Миус, закрывавшем дорогу на Донбасс. Бои на земле сопровождались упорной борьбой за превосходство в воздухе. И опять потери друзей и товарищей. В одном из боев погибла лучшая подруга Лили – Катя Буданова. Литвяк отомстила за нее - сбила лично два самолёта противника и один — в группе. Из четвёртого вылета она не вернулась. Как-то в момент откровения Лидия сказала механику самолёта, своей подруге: «Больше всего, я боюсь пропасть без вести. Всё, что угодно, только не это». И по иронии судьбы именно это случилось...

1 августа 1943 года, 9 «яшек» завязали бой с 12 «мессерами» прикрывающими 30 «юнкерсов». Завязалась стремительная круговерть. И вот уже горит сбитый кем-то «Юнкерс», затем разваливается на куски «Мессер». Враг не прошел. Но когда наши самолеты возвращались на базу, из пелены выскочил «Мессер» и, прежде чем нырнуть обратно в облака, успел дать очередь по самолету с белой лилией на фюзеляже. Лидин «Як» как бы провалился, но у земли лётчица, видимо, пыталась выровнять его... Во всяком случае, так рассказывал товарищам ведомый Лидии в этом бою - Александр Евдокимов. Это родило надежду, что она осталась жива. Её долго искали, но так и не смогли выяснить судьбу летчицы. После того как в одном из боев погиб Евдокимов, поиски прекратили, он один знал где упал самолет Лили.

На тот момент на боевом счету Лидии Литвяк было 168 боевых вылетов, 12 уничтоженных самолётов противника лично и 4 – в группе. По традиции, установившейся с Первой Мировой войны, асом считался пилот, одержавший 5 побед. Командование дивизии подготовило представление Лидии Литвяк к званию Героя Советского Союза, но прошли слухи, что летчица попала в немецкий плен, и представление было отложено (по другой версии, к званию Героя Советского Союза не могли быть представлены лица, пропавшие без вести).
В 1979 году юные поисковики школы № 1 города Красный Луч выяснили что в районе хутора Кожевня, летом 1943 года упал советский истребитель. Пилотом, раненым в голову, была женщина. Местные жители похоронили ее в братской могиле села Дмитриевка Донецкой области как «неизвестную летчицу». Это была Лида, что подтвердилось ходом дальнейших расследований.

В июле 1988 года имя Лидии Литвяк было увековечено в месте её захоронения, а ветераны полка, в котором она воевала, возобновили ходатайство о присвоении ей звания Героя Советского Союза посмертно. И справедливость восторжествовала - спустя почти полвека, указом 5 мая 1990 года Лидии Владимировне Литвяк было присвоено звание старшего лейтенанта и звание Героя Советского Союза. К сожалению, посмертно. Орден Ленина № 460056 и медаль "Золотая Звезда" № 11616 были переданы на хранение родственникам погибшей Героини.

Герой Советского Союза, маршал бронетанковых войск Михаил Ефимович Катуков известен менее, чем Жуков, Рокоссовский и Конев. Однако для победы над врагом он сделал немало. Огромную роль танкисты Катукова сыграли в битве под Москвой. Именно они первыми стали использовать тактику танковых засад и смогли остановить немецкие танки на подступах к русской столице. Толкового танкового командира заметил Сталин, и именно Катуков наряду с другими знаменитыми нашими танковыми командирами являлся создателем войсковых соединений с большим количеством бронированных машин. Создавал и руководил сначала механизированным корпусом, а потом и танковой армией.

6 октября 1941 года южнее Мценска 4-я танковая бригада полковника Михаила Катукова остановила наступление десятикратно превосходящей ее по боевой мощи 2-й танковой армии генерал-полковника Гейнца Гудериана.
22 новеньких Т-34 они получили прямо с конвейера Сталинградского тракторного завода. Танкисты сами принимали участие в сборке этих боевых машин. Они торопились — немногие уцелевшие солдаты полностью погибшей в проклятом Уманском котле 15-й танковой дивизии РККА. В августе немцы сожгли все их танки, а танкисты — те, кто чудом выжил и не сдался в плен — рвались в бой. Дождавшись получения с уральских заводов танков КВ-1, 30 сентября 1941 года 4-я танковая бригада полковника Михаила Катукова убыла на Западный фронт.

В Кубинке они получили еще и легкие танки БТ-5 и БТ-7, а 2 октября поступил приказ форсированным маршем идти в район Мценска. Оставив в тылу окруженные под Брянском и Вязьмой советские дивизии, туда шла 2-я танковая группа Гудериана — прямым ходом на Москву.
Исходя из опыта войны на Западе, германское военное командование запланировало для покорения Советского Союза такие темпы наступления своих механизированных колонн: во встречном бою — 40-50 километров в день, во время прорыва и выхода в тылы противника — 80-90 километров в день. Так и продвигалась 4-я танковая дивизия генерал-майора Виллибальда фон Лангерман-Эрленкампа, и остановить ее было некому и нечем. 3 октября немцы ворвались в Орел, затем, дав передышку личному составу и заправив технику, двинулись на Мценск.

6 октября 1941 года германские танки окружив в чистом поле у орловского села Первый Воин нашу отступавшую пехоту, начали давить людей гусеницами. И вдруг на помощь погибавшим красноармейцам пришли четыре советских Т-34. «Тридцатьчетверки» с ходу атаковали вчетверо превосходящего врага. Меняя огневые позиции, наши танки в лихом скоротечном бою уничтожили сразу полтора десятка немецких танков.
«Южнее Мценска 4-я танковая дивизия была атакована русскими танками, и ей пришлось пережить тяжелый момент. Впервые проявилось в резкой форме превосходство русских танков Т-34. Дивизия понесла значительные потери. Намеченное быстрое наступление на Тулу пришлось пока отложить...». Так в своих мемуарах лучший танковый стратег фашистского «рейха» генерал-полковник Гейнц Гудериан, прозванный «Гейнцем-ураганом», описывает первую встречу в бою своих прежде непобедимых танкистов с советской 4-й танковой бригадой полковника Михаила Катукова.

Бригада появилась под Орлом неожиданно для противника. Немецкое командование не знало, какие силы действуют против войск вермахта. Поэтому Гудериан был вынужден остановить свои танки. Вперед пошли разведдозоры — искать «дыры» в невесть откуда появившейся советской обороне. Но на всех направлениях немцы натыкались на стоявшие в засадах или быстро маневрирующие группы Т-34 — молодой полковник Катуков показал, что искусством танкового боя он владеет мастерски!

Его солдаты были под стать командиру. 6 октября 1941 года экипаж танка Т-34 лейтенанта Кукаркина в одном бою снайперскими выстрелами из танковой пушки уничтожил 16 вражеских танков. Группа из четырех Т-34 лейтенанта Лавриненко уничтожила 15 танков врага, два орудия и четыре мотоцикла. В том же бою у села Первый Воин экипаж танка Т-34, которым командовал старший сержант Капотов, записал на свой счет шесть танков противника, а экипаж старшего сержанта Антонова — семь танков и два противотанковых орудия. Еще шесть танков подбил KB-1 младшего лейтенанта Полянского.

Но это были еще не все «подарки» для Гудериана. Во второй половине дня 6 октября прибывший в распоряжение полковника Катукова дивизион реактивных «Катюш», развернувшись сразу с марша, нанес удар по скоплению живой силы и техники противника. Было уничтожено еще 43 немецких танка, 16 орудий, шесть автомашин и много вражеских солдат.

Такого ошеломляющего разгрома немцы в боях на Восточном фронте (а на других фронтах — и подавно) еще не испытывали!

Не видел еще таких успехов своих войск на этой войне и Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин. Восемь суток танковая бригада полковника Михаила Катукова сдерживала наступление десятикратно превосходящей ее по боевой мощи танковой армады. И ведь не какие-нибудь румыны или другие фашистские прихвостни перли на Москву, а немцы — сильные, опытные бойцы, фронтовики. Но на их силу нашлась наша сила. За восемь дней и ночей практически непрерывных боев танкистами Катукова было уничтожено 133 танка, две бронемашины, две танкетки, 10 полевых орудий, 12 автомашин, две цистерны с горючим, 35 противотанковых орудий, 15 тягачей с боеприпасами, шесть минометов, четыре зенитки, восемь самолетов и до 1 000 солдат с офицеров вермахта.
Через месяц, 11 ноября 1941 года, приказом Народного Комиссара Обороны СССР за отважные и умелые действия личного состава в боях, 4-я танковая бригада уже генерал-майора Михаила Катукова была удостоена почетного звания «гвардейская» и переименована в 1-ю гвардейскую танковую бригаду. Это самое первое гвардейское танковое соединение в нашей армии.

Дважды Герой Советского Союза, маршал бронетанковых войск Михаил Ефимович Катуков — один из лучших советских полководцев Великой Отечественной войны. Его имя сегодня носит одна из улиц Москвы.

К 140-летию со дня рождения генерала Дмитрия Карбышева.

26 октября исполняется 140 лет со дня рождения Героя Советского Союза генерал-лейтенанта инженерных войск Дмитрия Карбышева, зверски замученного в немецком концлагере Маутхаузен 18 февраля 1945 года, за несколько месяцев до нашей Победы в Великой Отечественной войне. Его имя вошло в историю как ярчайший пример мужества и верности военной присяге.

Будущий генерал родился в 1880 году в Омске в дворянской семье казачьего происхождения. Это была воинская, офицерская династия. Дед Дмитрия Михайловича в своё время окончил военное училище Сибирского казачьего войска, преобразованное позже в Омский (Сибирский) кадетский корпус. Отец, Михаил Ильич, оканчивал этот же корпус. Он отличился в Крымской (Восточной) войне 1853–1856 годов, был награждён орденами Святых Анны и Станислава 3-й степени.

Михаил Ильич умер, когда Диме было 12 лет. На попечении матери Александры Ефимовны осталось шестеро детей.
Ещё одним ударом для семьи стала новость о смерти старшего сына, Владимира. Поступив в 1884 году в Казанский университет на медицинский факультет, он познакомился с Владимиром Ульяновым – будущим Лениным – и увлёкся революционными идеями. За антигосударственную деятельность его арестовали, и через год он умер в тюрьме.

Карбышевы остались без привилегий и под неусыпным контролем властей. Дмитрий утратил право поступать в Сибирский кадетский корпус для учёбы за казённый счёт, что больно ударило по скудному семейному бюджету. Помогли родственники – Шайтановы, тоже военная династия, сибирские казаки.

Выходцу из неблагонадёжной семьи, зачисленному в корпус, запретили жить в казарме, бесплатно учиться, получать обмундирование и питаться в столовой. Но через два года за выдающиеся успехи в учёбе его всё-таки уравняли в правах с другими юнкерами. В 1898 году он окончил кадетский корпус по первому разряду с похвальным листом и памятным подарком – альбомом «Япония и японцы».

Своё будущее Дмитрий связывал только с военной службой, а из специальностей его больше всего привлекало строительство укреплений и оборонительных сооружений. Он поступил в Николаевское военно-инженерное училище, которое блестяще окончил через два года. В звании подпоручика Карбышев был командирован в Восточно-Сибирский батальон, дислоцированный у Владивостока. алант молодого офицера впервые ярко проявился в русско-японскую кампанию: он укреплял позиции, наводил мосты через реки, устанавливал средства связи и проводил разведку боем. Несмотря на неудачный для России исход войны, Карбышев показал себя как классный специалист, что было отмечено пятью орденами, тремя медалями и чином поручика. Революционные события 1905-1907 годов остановили военную карьеру Дмитрия Михайловича. Ему инкриминировали «укрывательство бунтовщиков» в батальоне.

К счастью, боевые заслуги спасли молодого офицера от расправы, дело ограничилось судом офицерской чести и увольнением из армии. Карбышев устроился работать чертёжником, но через год инженер снова был призван на службу в качестве командира роты сапёрного батальона. Он занимался тем, что считал своим призванием, – проектированием и созданием военных укреплений.

В 1911 году Дмитрий окончил Николаевскую инженерную академию, представив в качестве дипломной работы лучший на курсе проект фортификации, отмеченный премией имени генерал-лейтенанта Романа Кондратенко, одного из героев обороны Порт-Артура и выдающегося русского военного инженера. Как отличник Дмитрий Михайлович имел право выбора места службы. Мечтал же он о службе в Севастополе. И получил назначение в Севастопольскую крепость, чтобы принять под начало минную роту. Но вдруг всё срочно «переиграли». Карбышев больше понадобился на западе страны, где возводилась оборонительная линия Брест-Литовской крепости.

В годы Первой мировой войны Дмитрий Михайлович воевал на Юго-Западном фронте, участвовал в знаменитом Брусиловском прорыве. Под Перемышлем был ранен. За героизм, проявленный в сражениях, в апреле 1916 года ему досрочно присвоили звание подполковника.

Революционный Октябрь застал Карбышева на границе с Румынией. Без колебаний Дмитрий Михайлович перешёл на сторону восставшего народа и без сожаления расстался с царскими погонами, чинами и регалиями. Отныне всю свою энергию, опыт, знания он отдавал Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Во время Гражданской войны Дмитрий Карбышев помогал укреплять военные позиции по всей территории страны – от Украины до Сибири. С 1920 года он – инженерный начальник 5-й армии Восточного фронта, чуть позже – помощник начальника инженеров Южного фронта. Руководил инженерным обеспечением последних крупных операций войны: Перекопской и Чонгарской.
В предвоенные годы Карбышев занимался научной и преподавательской деятельностью. Его считали одним из виднейших специалистов в области военно-инженерного искусства не только в Советском Союзе, но и за рубежом. Дмитрий Михайлович первым из инженерных начальников органически связал вопросы инженерного обеспечения боя и операции с оперативно-тактическим задачами. Значительными научными трудами Карбышева стали его исследования, статьи и пособия по вопросам инженерного обеспечения боевых действий стрелковой дивизии и стрелкового корпуса. Работы по этим проблемам до начала Великой Отечественной войны стали руководством при подготовке командиров Красной Армии как в военных академиях, так и в войсках.

В своей инженерной и научной деятельности Карбышев много внимания уделял теории и практике строительства крепостей, их обороне и штурму. Важными работами в этой области являются «Борьба за Верден в первую империалистическую войну 1914-1918 гг.», «Инженерная подготовка границ СССР», «Инженерная подготовка укреплённых районов и основы их обороны в иностранных государствах», «Линия Мажино и позиция «Зигфрида».

Дмитрий Михайлович участвовал в советско-финляндской войне 1939-1940 годов, разрабатывал рекомендации по инженерному обеспечению прорыва линии Маннергейма. В 1940 году ему присвоили звание генерал-лейтенанта инженерных войск, а в 1941-м – степень доктора военных наук.
Начало Великой Отечественной застало Карбышева в штабе 3-й армии в Гродно: он работал над созданием оборонительных сооружений на западной границе. Генералу для возвращения в Москву выделили транспорт и личную охрану, однако он предпочёл отступать вместе с частями Красной Армии в её боевых порядках. 8 августа 1941 года он был тяжело контужен в бою у реки Днепр и в бессознательном состоянии попал в плен. С этого момента и до 1945 года Дмитрий Михайлович считался пропавшим без вести.

Только после того как вместе с архивами поверженного рейха в руки советского командования попали документы гестапо и концлагерей, стала проясняться история бессмертного подвига генерала Карбышева.

Опознать крупного советского военного инженера, автора сотни трудов по фортификации и другим вопросам инженерного дела, хорошо известного за пределами СССР, для немецкого командования не составило труда. И буквально с первых дней генерала Карбышева начали склонять к сотрудничеству с Германией, рассчитывая сделать из потомственного дворянина и царского офицера символ «русского сопротивления большевизму». По некоторым данным, именно Карбышева первоначально планировали поставить во главе так называемой Русской освободительной армии, но заставить его предать Родину гитлеровцам так и не удалось. Не помогли ни настойчивые уговоры, ни «советы» давно окопавшихся за границей бывших сослуживцев по русской императорской армии, ни многодневное содержание в карцере с постоянно ослепляющим светом, ни переброски из одного концлагеря в другой со всё более и более ужесточающимися условиями содержания.

После этого в досье вербовщиков появилось заключение: «...Этот крупнейший советский фортификатор, кадровый офицер старой русской армии, человек, которому перевалило за шестьдесят лет, оказался фанатически преданным идее верности воинскому долгу и патриотизму... Карбышева можно считать безнадёжным в смысле использования у нас в качестве специалиста военно-инженерного дела».

Советскому генералу пришлось пройти через 13 концлагерей и тюрем, но, несмотря на нечеловеческие условия, до последних дней он оставался волевым и несгибаемым человеком, непоколебимо верил в победу Красной Армии.
Погиб Дмитрий Михайлович в австрийском концлагере Маутхаузен. О подробностях его казни стало известно со слов майора канадской армии Седдон Де-Сент-Клера, узника, который чудом уцелел в том аду.
По словам офицера, 18 февраля 1945 года группу заключённых около 500 человек, среди которых был и Карбышев, привезли в Маутхаузен из Заксенхаузена и тут же отправили под ледяной душ. Через некоторое время в одном белье их вывели на улицу и начали поливать холодной водой из шлангов. Тех, кто пытался уклониться от струи, били дубинками.
В 1946 году Дмитрий Михайлович Карбышев посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза. Как отмечено в указе, «за исключительную стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецкими захватчиками в Великой Отечественной войне».
В России его имя увековечено в названиях воинских частей, кораблей и железнодорожных станций, улиц и бульваров многих городов. Оно присвоено многочисленным школам. Между Марсом и Юпитером совершает путь по околосолнечной орбите малая планета, названная именем легендарного генерала.
В начале 1960-х годов появилось движение юных карбышевцев, душой которого стала дочь Героя Елена Дмитриевна, полковник инженерных войск.

С 2018 года Центральный научно-исследовательский испытательный институт инженерных войск Минобороны России носит имя Героя Советского Союза генерал-лейтенанта инженерных войск Д.М. Карбышева.
Фортификатор, учёный-инженер генерал-лейтенант инженерных войск доктор военных наук и профессор Военной академии Генштаба РККА стал нравственным маяком, символом стойкости и воли не только для офицеров, но и для всех наших соотечественников.
Марина ЕЛИСЕЕВА, «Красная звезда»

9 октября 1943 года полным освобождением завершилась битва за Кавказ

Она длилась 442 дня – с 25 июля 1942 по 9 октября 1943 года – и стала вторым по продолжительности сражением Великой Отечественной войны после обороны Ленинграда.
Цели гитлеровской военной кампании в регионе были изложены в Директиве №41, подписанной в апреле 1942 года. Кавказ был стратегически важен обоим сторонам: природные ресурсы – нефть, газ, а также зерно – во многом определяли дальнейший успех в войне.

К лету 1942-го советский фронт был ослаблен после неудачного наступления под Харьковом. В Берлине понимали: лучшего момента для захвата Сталинграда и выхода к нефтеносным районам Кавказа не будет. В июле основные вражеские силы сосредоточились в низовьях Дона. Перед вермахтом стояла задача полного уничтожения войск Южного фронта и захвата крупнейших городов – Новороссийска, Туапсе, Грозного и Баку. Для СССР потеря этих территорий была недопустима: после утраты Севастополя именно сюда, на Кавказ, переместился Черноморский флот, кроме того, через советско-иранскую границу шли поставки по ленд-лизу.

Красная армия по численному составу уступала противнику в полтора раза, а с точки зрения военной техники – в восемь-девять раз. Во что бы то ни стало ей нужно было остановить продвижение противника, а после, измотав основные силы немцев в оборонительных боях, начать контрнаступление.

Поначалу гитлеровские ударные группировки быстро продвигались в глубь Кавказа. К началу августа они заняли Ставрополь, Армавир, Майкоп, Краснодар, спустя пару недель – Моздок. Уже в первых числах сентября был почти полностью взят крупнейший советский порт – Новороссийск. В это время тяжелейшие бои разворачиваются в центральной части Кавказского хребта. И именно там противник впервые будет вынужден перейти к обороне. После нескольких неудачных вражеских попыток прорваться в сторону Туапсе и Грозного ситуация в корне изменится: 1 января 1943 года Северная группа войск Закавказского фронта перейдет в наступление. Оно окажется стремительным: спустя всего месяц врага полностью вытеснят из Кавказского предгорья в низовьях Кубани, 12 февраля будет освобождён Краснодар. Однако указ о полном выводе немецких войск с Кубани Гитлер отдаст лишь 3 сентября. Осенью 1943-го советские войска отчистят от противника всю северную часть Таманского полуострова, завершив битву за Кавказ.
Задача, поставленная Ставкой ВГК, была частично выполнена: немцы так и не смогли пробиться в нефтеносные районы Баку и Грозного, однако окончательно разгромить противника не удалось – вражеские войска были эвакуированы в Крым и на Украину.

Эта победа наряду с победой под Сталинградом ознаменовала коренной перелом войны, предопределив дальнейшее наступление Красной армии и освобождение всё новых территорий.