Посвящается участнику Великой Отечественной войны Вениамину Ивановичу Завьялову

«Кто мне скажет, что такое это

Прожитые годы за плечом?

Человек рождается для света,— 

Чтобы стать сияющим лучом.

Было детство на широкой Волге,

А потом – блокада и война.

И не надо говорить о долге -

Мы его исполнили сполна.

За сестер, за счастье наших близких

Бились мы с коричневой чумой.

Нас совсем немного в этих списках,

Кто пришел с Победою домой.

Кто прошел немыслимое пекло, 

Чтоб навек закончилась война. 

Чтоб, как феникс, поднялась из пепла

Наша потрясенная страна.»

Владимир Пучков (2015)

...Когда в канун 70-летия Победы на 2-й Новоостанкинской улице торжественно и в то же время очень душевно открывали замечательное граффити в честь моего отца, созданное московскими художниками по инициативе молодежи района, я не смогла сдержать слез. Под звуки оркестра упало полотнище, и все  увидели красавца-офицера Советской Армии на фоне военного самолета, краткую биографию участника ВОВ Вениамина Ивановича Завьялова и слова «Помни. И их подвиг никогда не исчезнет».

Какое счастье, думала я, глядя на папу, сидевшего рядом в парадном кителе с медалями, что он дожил до этого прекрасного момента, что он здесь, с нами. Сейчас мой папочка борется с тяжелой болезнью, и потому мне особенно хочется поддержать его. Чтобы он знал — мы помним его вклад в Победу, мы  - не забыли!

И я не зря начала свой рассказ об отце со стихотворения, которое посвятил ему в те майские юбилейные дни наш современник, выдающийся российский поэт Владимир Пучков. Поэт — ему это дано свыше - сразу схватывает суть: «Человек рождается для света, чтобы стать сияющим лучом!»

«Сияющим лучом» - точнее про папу и не скажешь! Мой отец всю жизнь, сколько я его знаю и помню, а это уже больше 60 лет (я родилась в 1959-м), старается помогать людям. 

Наверное, в нашем доме 81 по проспекту Мира нет старожила, который не помнил бы «дядю Веню из девятого подъезда», который годами, десятилетиями заливал каток в «коробке», а в снегопад его чистил. Иногда к нему присоединялся еще кто-то, помогала убирать каток от снега и я: с детства помню, как, пыхтя, на «фигурках», я толкала по льду к бортику катка полную снега дворницкую широкую зимнюю лопату с широкой ручкой... 

Папу ведь никто не заставлял, он делал все это по своей собственной воле. На этом катке выросла я, а потом - и мой сын. В «лихие» 90-е много окрестных ребятишек прошли через дворовый спортивный клуб «Богатырь», организованный Завьяловым. И дело даже не в кубках и наградах, которые клуб исправно приносил нашему округу, СВАО. 

Самое главное — мальчишки, прошедшие через завьяловский спортклуб «Богатырь», выросли настоящими мужчинами. Создали семьи, убереглись от нехорошей жизненной дорожки, что тогда было, увы, не редкость. Вот это — бесценно. 

Я тогда уже была замужем, жила отдельно, и, когда приезжала н проспект Мира (куда я сейчас вернулась), помню бесконечные разговоры папы по телефону с тренером, ребятами, управой: интернет еще не был широко развит и все делалось в «ручном» режиме. Папа днем преподавал в вузе, писал статьи на русском и английском (в 70 лет он освоил компьютер), переводил книги, а вечерами занимался с ребятами. Помню, как дома у родителей вечно стояли огромные сумки со спортивным инвентарем и клубной формой, остро пахло новенькими шайбами и клюшками, а отец постоянно с кем-то договаривался, чтобы все это богатство «достать» по разумной цене и в нужном количестве для своих «богатырей». Его записная книжка была буквально забита телефонами и именами - «контактами», как говорят теперь. Но каждый из этих «контактов» был для моего папы живым человеком - со своей историей и со своими проблемами, которые он всегда был готов помочь решить. 

Но зачем полковнику в отставке, ветерану военной разведки все это было нужно? Неужели ради удостоверения звания почетного жителя района? Нет, конечно. Отец вообще не думал про все это. Он просто всегда ставил себе цель — и шел к ней. А цель была и есть простая и в то же время наиважнейшая — чтобы людям было хорошо, чтобы их жизнь стала лучше и справедливей. 

Как, почему он стал таким, простой паренек из бедняцкой семьи? Думаю, что огромную роль тут сыграла семья. А еще война, через которую ему пришлось пройти еще совсем молодым, практически, мальчишкой.

ИСТОКИ

Вениамин Иванович Завьялов родился 13 сентября 1924 года в деревне Сельцо Старицкого района Калининской (теперь Тверской) области. Река Волга там только начинает свой долгий путь на юг. Места это старинные: город Старица в древности играл важную роль в истории нашего государства.  

Семья Завьяловых была бедная, многодетная, но очень дружная — один за всех, все за одного. Кстати, наша фамилия «родом» как раз из тех мест, с северо-запада России. Происходит она от местного глагола «завьялить» («завялить») - «завьюжить, занести снегом». Так вот откуда у моего отца страсть к зимним видам спорта (и я тоже обожаю лыжи и коньки) и особенно — к моржеванию! Но - обо всем по порядку. 

Да, еще одно важное открытие про нашу фамилию. Недавно я нашла «завьяловские» корни в стихах самого Пушкина! «Печальны лес и дол завялый», - писал Александр Сергеевич из Михайловского в 1829-м году (А.С.Пушкин, Полное собрание сочинений, М., 1977, том 3, стр. 98). «Завялый дол» - это снегом занесенная долина. Словечко это попало к Пушкину не из газет и журналов, которые он, конечно же, выписывал во множестве. А от его няни, Арины Родионовны. Она разговаривала с поэтом в Михайловском на народном языке - со всеми присущими северо-западу России диалектными выражениями.

Так что нас, Завьяловых, так просто снегом не занесешь:) Мой папа, Вениамин (в деревне все звали его Веня, Венька) был вторым ребенком по старшинству (теперь уже — первый), и рос счастливо в окружении четырех сестричек. Но пришла беда — скоропостижно умер отец семейства, и мама осталась одна с пятерыми детьми на руках. Чтобы выжить, Завьяловы перебралась в Ленинград - помогли родственники. Мама стала работать в банно-пречечном комбинате. Мой папа закончил техникум и пошел на завод слесарем, парнишка он был толковый и мастера его очень ценили. Так папин заработок помогал прокормить семью. 

22 июня 1941 года, когда грянула Великая Отечественная война, моему папе было 16 лет. Две сестры — старшая и средняя - оказались отрезаны, попали в зону оккупации на северо-западе, чудом спаслись. Папа, несмотря на заводскую «бронь», обивал пороги военкомата. Но его не брали на фронт по возрасту. 

8 сентября 1941 года немцы провели первую массированную бомбежку Ленинграда. В огне погибло почти все продовольствие города — сгорели продуктовые склады. Началась блокада Ленинграда. Папа снова пошел в военкомат, прибавил себе год, и к декабрю 1941-го все-таки оказался на Ленинградском фронте. Его отправили служить авиамотористом на один из аэродромов — он отвечал за исправность наших самолетов, вылетавших бомбить врага. Он хотел летать, но ему сказали, что на земле его руки нужнее. 

ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ

Однажды Вениамину Завьялову поручили срочно починить трофейный немецкий самолет — у того были гидрошасси, но поврежденные. У наших самолетов такого механизма не было, и авиамеханик Завьялов ничего подобного прежде не видел. Но он сумел разобраться в срок и гидрошасси починил. За что был представлен командованием к медали «За боевые заслуги» (1943). Папа очень дорожит этой наградой и, когда мы с ним и с моим сыном, по нашей семейной традиции, 9 мая ходили в Парк Победы, всегда ее надевал. 

...Тем временем в блокадном городе оставались мама и две младшие сестры — Валя и Галя. Валя училась, помогала соседям отоваривать хлебные карточки, таскать воду с Невы, при воздушной тревоге сбрасывала с крыш бомбы-зажигалки и следила за маленькой Галей, а мама работала. Стояли лютые морозы. Норма хлеба все сокращалась - в первую блокадную зиму детям выдавали по 125 граммов, работающим — по 250 граммов «хлеба» в день. Он был сырым, наполовину состоял из жмыха, муки не хватало. Младшие Завьяловы делили его на три части, как велела мама, и съедали строго по часам, запивали кипятком. А приипшие к ножу крошки хлеба по очереди слизывали как «сладкое»…

Кстати, про этот же «рецепт выживания» - еда по часам - рассказывала мне и Алиса Бруновна Фрейндлих, пережившая блокаду со своей семьей

«Однажды к нам приехал Веня, вот было радости, - вспоминает папина сестра Валентина Ивановна Гусева (три папины сестры сейчас живут, как и вся его родня, в Санкт-Петербурге). - Брат привез с фронта свой паек и еще настоящее сокровище - целую машину самолетных обломков из фанеры». (Вышедшие из строя самолеты тогда утилизировали и разрешали отвезти родным). Завьяловы поделились «дровами» с соседями. И, кто знает, может, это помогло им всем выжить? К счастью, папина семья пережила блокаду, все 900 дней.

А папа все мечтал о небе. Наконец, когда зимой 1944-го окончательно сняли блокаду Ленинграда, его отправили в тыл, в летную школу. Он почти не успел полетать - война закончилась! Победа!

ПОД МИРНЫМ НЕБОМ

После войны отец закончил экстерном школу и решил остаться в армии. Толкового симпатичного парня с обаятельной улыбкой, природным умением хорошо говорить и большим стремлением учиться порекомендовали в недавно образовавшийся ВИИЯ (теперь — Военный университет). Так папа-ленинградец оказался в Москве - поступил на факультет спецпропаганды. Окончив его на «отлично» со знанием английского и сербско-хорватского языков, он женился на моей маме-выпускнице иняза им. Мориса Тореза. Кстати, встретились они впервые у здания метро «Проспект Мира кольцевая» - папа назначил маме (она жила в районе ВДНХ в Алексеевском студгородке, которого уже давно нет) свидание «под часами» на здании метро. 

А спустя год, в 1953-м, они расписались в ЗАГСе по соседству — вот такая наша семейная география. И сразу мои будущие родители отправились в Румынию, в город Констанца, где стояли тогда наши войска, и провели там несколько счастливых лет. Хотя, у них все годы были счастливые — прожить вместе почти 66 лет — это же как надо уметь любить! Два года назад моей мамочки не стало, и папа слег.

...После Румынии уже в москве родилась я. Отец служил в Главном политическом управлении Советской армии и военно-морского флота, курировал военные отношения с Югославией. Писал статьи для «Красной Звезды». Стоял на трибуне Мавзолея, переводя для Л.И.Брежнева речь Иосипа Броз Тито, когда тот приезжал с визитом в СССР. Ездил в командировки по всему миру, побывал во многих горячих точках — от Чехословакии до Вьетнама. Помню «сувенир» из Вьетнама — пустую американскую шариковую бомбу из двух половинок, выкрашенных краской зашитного цвета. Папа приносил ее к нам в школу на классный час, рассказывал о войне во Вьетнаме. Все мальчишки нашего класса хотели подержать этот трофей в руках... 

Отец перевел с десяток книг с сербско-хорватского о военном братстве наших армий во время войны. Среди них - «Белградское шоссе», «Человек, который не знал страха» о легендарном советском разведчике Николае Кузнецове, «Листопад» о судьба югославского партизана… «Листопад» и сейчас можно найти у букинистов. Я нашла у себя в книжном шкафу эту книгу с автографом — папа подарил ее мне на 17-летие, когда я уже решила стать журналистом. Читаешь «Листопад» и диву даешься - какой же ясный живой и красивый русский язык у моего отца! 

ДОРОГУ ОСИЛИТ ИДУЩИЙ

Завьялов серьезно, много лет занимался марафонским бегом, лыжами, коньками, и особенно - зимним плаванием, вообще постоянно поддерживал себя в спортивной форме. Курить бросил в 1974-м — когда защитил кандидатскую диссертацию. Причем оцените его силу воли — он курил с 1941 года, то есть целых 33 года. И бросил в один день, решил и все. Отец всегда говорил, что выражение «в здоровом теле — здоровый дух» - не пустой звук, и что слова не должны расходиться с делом. Хотя говорил он на самом деле немного, больше делал. А жизненным девизом отец себе избрал выражение «Дорогу осилит идущий». Я так и представляю себе средневековый щит и на нем эти слова. 

Из моих детских воспоминаний - помню, как отец еще на рассвете тихонько прикрывал за собой входную дверь и в любую погоду шел бегать свою «десятку» (10 км) в Сокольники, а потом купался в Путяевских прудах, летом и зимой. А позже, в начале 90-х, Завьялов участвовал в эстафетном заплыве через Берингов пролив, где вода была чуть больше двух градусов...

Отец постоянно бегал общегородские марафоны. Он вообще бегал везде -  и в командировке в штате Джорджия в США в 1993-м, где три месяца преподавал новейшую историю России. Там все местные пришли посмотреть на «настоящего русского полковника, который в войну защищал Ленинград и еще бегает». Отец вообще оказался первым русским, да еще и военным, который заехал в ту американскую глубинку. В общем, повезло американцам — папа достойно представил Россию! 

О моем отце я могу рассказывать бесконечно. Он — мой герой. Он помог мне стать тем, кто я есть, без него меня не было не только физически, но, самое главное — духовно. И таким - «сияющим лучом» - он стал не только для меня. Для моего сына Дмитрия, для нас всех. Живи долго, дорогой папочка! Как говорят югославы, «живе ли», что значит - «будем жить»! С ДНЕМ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ! 

Наталия ЗАВЬЯЛОВА

Фото из семейного архива